Поэт Владимир Некляев: Текст, написанный три десятка лет назад, звучал как прощание Тихановича…

Да Александр Григорьевич не стеснялся признаваться, что не был подарком, по причине своей горячности и неуемному нраву нарубил немало дров. Каким был экс-концертмейстер знаменитых «Верасов», что и как переживал, вспоминаем с поэтом Владимиром Некляевым

Дима Некляев в тандеме с композитором и худруком «Верасов» Василием Раинчиком в 80-е написал только что не два десятка песен для дуэта Поплавская-Тиханович. А познакомился и начал кланяться с к с Тихановичем еще в 70-е. Оба — взрывные, с непростым характером.

Владимир Некляев.Фотография: Сергей ГАПОНkp.by

— Владимир Прокофьевич, на чем тогда сошлись с Тихановичем?

— Гоминидэ сходятся по двум причинам: по взаимным симпатиям или соответственно роду занятий. Мы с Сашей сошлись по обоим признакам. Александра пел, Раинчик писал музыку, я – стихи. Правда, какое-то миг я поартачился: в 1976 году у меня довольно успешно вышла книга «Открытие», и я невыгодный хотел отвлекаться по пустякам, каковыми считал тексты для песен. Же попал под невероятное обаяние Тихановича: он даже не уговаривал, а болтал, болтал — забалтывал. Они приехали с Раинчиком один, другой, третий. Посидели, выпили чай с вином или вино с чаем (улыбается). И я сказал: «Договорились».

Сие было время эмоционального и творческого подъема «Верасов». Когда мы написали первые песни, я понял, точно это незряшная работа — песни были качественные. Но они могли приблизительно и остаться замкнутыми в ротации на белорусском телевидении, если бы никак не Тиханович. В то время попасть в ротацию на Центральное телевидение другими словами радио было почти невозможно. Тогда четко работало авторское монополия, и авторы песен хорошо зарабатывали. Представьте себе все возможные заведения Советского союза ото Владивостока до Бреста: это не только филармонии и театры, сие прежде всего рестораны. Даже если одну копейку умножить для миллион ресторанов – уже состояние. И за это шла серьезная единоборство.

… и на сценеФото: Личный архивtrue_kpru

«Саша был мотором коллектива»

— Ведь есть вы с Тихановичем друг на друге неплохо заработали?

— Да н, неплохо (улыбается). Но вначале надо было попасть в ротацию. Тиханович ездил в Москву и офигенно своим обаянием и фирменной улыбкой умудрялся выцарапать место или в «Песне года», аль на радио «Маяк». Помимо того, что они с Ядей были в фас «Верасов», Тиханович был еще и менеджером, мотором коллектива. Одна прожженная редакторша держи Центральном телевидении говорила: «Я никогда не понимаю, чего некто хочет! А потом смотрю – и уже согласна на всё!»

— Вы обана — горячие творческие натуры, в чем не сходились?

— Тиханович заводился с полуоборота, махал руками: «Это весь лажа! Музыка не та! Аранжировка не та!» Шашка завсегда была наготове. Но помашет-помашет – и быстро отходит. Энергия била посредством край, он хотел делать все: и петь, и играть, и танцевать, и музыку заносить (в тетрадь. Но в музыке большим авторитетом и спорщиком была Ядя. У нее, ни дать ни взять и у Раинчика, абсолютный слух.

— Спорщиком? Я столько слышала, какая она орел, как она терпела, прощала мужу все…

— Она молодец: и терпела, и прощала. А и молодец, что не терпела и не прощала тоже – порой беспричинно поджимала губы… Есть сценический имидж, который артист продает, а снедать обыкновенная семейная жизнь: с ребенком, с авоськами, с тещей и всем остальным. И в некоторых случаях ты живешь в параллельных мирах, иногда путаешь, где же твоя милость сейчас. Саша иногда путал. Происходили неизбежные ссоры, конфликты, (как) будто в любой семье.

— Говорят, Тиханович был огонь и на сцене, и в быту.

— Ладно, вокруг него всегда бурлило – всегда куча народа, иногда в часть числе всякой шелупони. Недавно знакомый, который жил с Тихановичем в одном доме рядышком филармонии, вспоминал, что по молодости тот открывал во дворе автобагажник своей машины и угощал всех тем, что у него было — чистокровный человек-праздник. Угощал, да еще и песни для всех пел!

Тиханович изумительный всем был сильным человеком.Фото: Личный архивtrue_kpru

«Мог с Раинчиком прикрысить ночью: «У нас музыка, быстрее давай стихи!»

— Если перемахнуть через время, дойти до фазы обострения отношений внутри «Верасов» и в конечном итоге распада коллектива, так у каждого своя версия. У меня, естественно, своя. Подходило время стадионов – серьезного, что говорят, «чёса»: мы все могли стать миллионерами. Но появился единица, который по очереди стал искушать одну из сторон, искал слабое устройство. «Вы ж такие – на вас все держится! Чего вы должны размежевываться с остальными?» И удалось ему искусить. Человек слаб, как сказано в Священном Писании…

— О ту пору в газетах писали, что у Тихановича обнаружили наркотик, шел суд. Одни с него отвернулись, другие считали, что это расплата за небывалую знаменитость, происки завистников, что ему всё это подбросили…

— Да. Сие не самые лучшие воспоминания. Еще недавно близкие, почти родные (потомки и… и вот они по две стороны на суде…

Я убежден, аюшки? это была провокация. На кону были большие деньги, дельце. Нельзя сказать, что Саша во всем был сильным человеком: дьявол был молод, горяч, подвержен эмоциям, вспыхивал, обижался. И когда произошел антагонизм с Раинчиком, когда у каждого оказалась своя правда – для Саши сие стало драмой. До того они с Раинчиком были неразлучны: приезжали ко ми хоть в четыре утра, хоть в два ночи – это не имело во (избежание них никакого значения: «Вот — у нас музыка! Быстрее, быстрее – ну-ка стихи!» Где бы ни были – хоть во Владивостоке – звонили внутри ночи: «Только что мы написали — давай!..» Сегодня все сие вспоминаю с ностальгической грустью…

— Знаю историю, что как раз после этого, накануне развала «Верасов», Тиханович попросил вас написать романс – таковский, «чтобы Ядя заплакала». Он всю жизнь балагурил и всю жизнь просил у жены прощения…

— А то как же, но я вначале отмахнулся: мол, какой из тебя романсист! Да в конце концов текст написал. Правда, конфликт в «Верасах» не вдохнул в него общежитие, музыка не случилась. И много лет романс пролежал в столе, я уж и забыл про него. Вспомнил, когда во время панихиды, неподалёку гроба, обнял Ядю, и она заплакала. Вспомнил и ужаснулся: текст, вымученный три десятка лет назад, звучал, как прощание Тихановича…

И я понял, который, несмотря на долгую дружбу, совсем его не знал. В последние годы, при случае ему уже было плохо, но он это не показывал, автор этих строк с ним виделись редко. И меня поразило, с какой стойкостью и мужеством возлюбленный держался в это непростое для него время. То, как возлюбленный его выдержал, свидетельствует о том, что я ошибался в его возможностях препятствовать. Ant. соглашаться ударам жизни. Безусловно, ему помогала вера в Бога, мир церкви. Некто искал опору, и он нашел ее в этом. Но я знал людей, действительно верующих, которых призрак смерти повергал мало того, что в безвыходность – в прострацию. Они переставали бороться и за себя, и за своих. Александра Тиханович боролся до конца, до последнего. И это переворачивает многие с моих представлений о нем. И это еще одно из доказательств того, фигли мы, проживая жизнь рядом, ни черта не знаем ненаглядный о друге. Мы живем как бы в невзаправдашнем мире, а в своих представлениях, и во время оно всего – о тех людях, которые нас окружают. Так удобней: «Он в таком роде!» – и ты всегда прав, так легче. Сейчас понимаю, что ка не слаб был Александр Тиханович, и многое в нем мы видели невыгодный таким, каким оно было на самом деле.

Фото: собственный архив

Песни «Верасов» на стихи Владимира Некляева:

«Любви напутственный бал», «Карнавал», «Музыка для всех», «Наедине», «Звезда любви», «Кукла Мадонна», «Город юности», «Полёт», «Караван», «Возвращение», «А многолетие идет», и др.

КСТАТИ

Романс, который так и не исполнил Саня Тиханович

Певчее поле

Я сегодня тебя

Никуда не зову,

Колыхнулась доля,

Как трава на ветру.

И я напрочь забыл

Все, что было с тобой,

И хрустальная пылеприготовление

Поднялась над травой.

В той хрустальной пыли

Проплывают вдали

Очертанья поместья,

Очертанья любви.

И плывут к небесам

Через поле и лес,

И становятся опосля

Очертаньем небес.

ПРИПЕВ:

Боже мой, Боже мой, Боже муж,

Как хрустально звенели капели,

Как пронзительно пахло весной,

Подобно ((тому) как) с тобой мы смеялись и пели!

Боже мой, Боже мой, Господи мой,

Мы с тобой сумасшедшие, что ли?..

Тишиной, тишиной, тишиной

Заполняется певчее соевище.

Так уходят из снов,

Очертанья сменив,

Так уходит увлечение –

На разрыв, на разрыв.

И теперь, и теперь

Между мной и тобой –

Буква звездная дверь

В этой бездне сквозной…

Еще больше материалов согласно теме:
«Александр Тиханович»

Источник: www.kp.by