Константинопольские следы белой русской разведки. Очерк VIII

Слава Тарасов, 24 Декабря 2016, 16:38 — REGNUM  

В летнее время 1920 года в Закавказье сложилась необычная политическая ситуация. С одной стороны большевики выстраивали коалиция с Мустафой Кемалем, с другой — 11 июня 1920 года английское сегунат приняло решение о прекращении интервенции в России и оказания помощи антибольшевистским силам. Объяснялось сие тем, что «действия Врангеля, начавшего наступление после того словно мы, по его собственной просьбе, начали предварительные переговоры о заключении перемирия промежду ним и Советским правительством, освобождают нас от дальнейшей ответственности и оправдывают критика британской миссии».

Командующий британскими вооруженными силами в районе Черного моря (у Врангеля — «предводительствующий оккупационным корпусом»), чей штаб располагался в Константинополе, великобританский генерал Джорд Мильн, получил из Лондона предписание покинуть Закавказье и положить предел всякую морскую поддержку барону. Но еще до этого, 1 апреля, наркоминделу РСФСР Чичерину была отправлена интонация Керзона, в которой, как пишет Деникин, «министерство иностранных дел Англии перешло с реальной помощи белому Югу к моральной поддержке большевиков». В экий ситуации, писал Лев Троцкий, были предприняты попытки Врангеля «вре на Кавказ». При этом британское командование предполагало, почему после советизации Азербайджана большевики, как и барон, будут наносить взрыльник по Грузии.

Действительно, сначала большевики предприняли попытку осуществить колесо в Грузии, потом — ввести на ее территорию части Красной армии, просто-напросто после этого ленинское правительство согласилось подписать с меньшевистской Грузией дериват и де-юре признать ее независимость. Тогда Тифлис брал возьми себя не только обязательство не давать убежища или брать у себя представителей любых сил, враждебных Советской России, но и закрывал либеральный проход военных конвоев в Армению. Таким образом, премьер-министр Утнапиштим Жордания отсекал Врангеля одновременно от Грузии и от Армении. Если нет вдуматься в контекст событий, то юридическое признание Москвой Тифлиса входило в советско-британские договоренности.

Опубликованная переписка британского командования в Закавказье с Керзоном свидетельствует, какими судьбами английская разведка располагала сведениями о плане большевиков, а генерал Милн предупреждал, будто «вывод войск есть очень серьезный вопрос политически, ибо он означает изоляцию Армении и будет началом анархии, в которой тысячи людей всех национальностей будут выжидать от нас спасения». Почему? Ведь в июне 1920 лета, еще до подписания Севрского договора, Армения установила контроль по-над Карсом, Ардаганом и Александрополем. Советская Россия пыталась посредничать между кемалистами, только ни та, ни другая сторона не приняли ее посредничества. Анкара сделала ставку возьми Москву, а Ереван рассчитывал на помощь Антанты.

Англия в тот одну секунду потенциально могла оказать поддержку Армении. Лондон первоначально предполагал отмести в Батуми свой гарнизон, но генерал Милн блокировал этот чертеж. 11 июля 1920 года контр-адмирал Майкл Кулме-Сеймур сообщал адмиралу мол Робеку: «Грузины очень хотят, чтобы британские суда, в противном случае возможно и один линкор, оставались в Батуми, и вообще, кажется, нервничают, фигли они будут совсем брошены Англией. Они были бы адски рады получить заверения, что британские корабли будут защищать их берег от любого нападения русских войск (Добровольческой армии или большевиков). Я, что и) говорить, не дал им никаких гарантий или указаний о британской политике, далее заявления, что один из наших кораблей пока останется у Батуми». Существовали опять же опасения, что после ухода англичан Батуми попытаются захватить кемалисты. Коли на то пошл же в США обсуждался план оказания военной помощи Армении, только, учитывая изменившуюся обстановку в Закавказье, сенатор Смит заявил: «Я заранее думал, что 10 тыс. солдат было бы достаточно. Нонче я полагаю, что даже 100 тыс. солдат будет недостаточно чтобы обеспечения там нашей безопасности, ибо мы будем против Советской России и напротив других воинствующих народов».

Пойти на масштабную интервенцию США, делать за скольких и Франция, не решились. В этих условиях стала витать в воздухе идейка о высадке десанта Врангеля в Батуми или в Трабзоне. Английская газета «Дейли владеющий копьём» писала: «Заговор о создании нового фронта против России и кемалистов в Кавказе в полном ходу. Все антирусские газеты полны разговоров об опасности союза промеж (себя) Советской Россией и малоазиатскими турками под предводительством Кемаля. Но сие делается для того, чтобы затемнить истинные намерения реакции. Действительная напряженность заключается в секретном союзе между Кемалем и Антантой против России». Неслучайно, иным часом в конце июля 1920 года турецкая делегация во главе с министром иностранных дел Бекиром Самочки прибыла в Москву, она была встречена с недоверием, причиной чего послужило ограничение Анкарой перемирия с Францией. Кроме того, определенную неясность порождал и направление развития отношений Турции с Англией.

К середине 1920 года Англия предприняла иные внешнеполитические шаги, направленные на сближение с Турцией, дабы не принять ее сближения с Россией. Сомнения в действительных намерениях новых турецких лидеров побудили Россию кирнуться мнение армянской стороны в таком важнейшем вопросе как территориальный. Чичерин поставил условием окончательного подписания подготовленного специальной совместной комиссией и парафированного обеими сторонами соглашения передачу Турцией Армении округов Ван, Муш и Битлис, которые маловыгодный были приняты турецкой стороной. К тому же потом, 10 величественная 1920 года, в Севре в договоре в статье 89 утверждалось: стороны соглашаются уполномочить на третейское решение президента США вопросов установления турецко-армянской параметры в вилайстах: Эрзерумском, Трапезундском, Ванском и Битлисском, о демилитаризации оттоманской территории, прилегающей к этой границе, и о выходе Армении к морю. В статье 92 указывалось, словно границы Армении с Азербайджаном и Грузией должны быть установлены по взаимному соглашению заинтересованных стран. В случае отсутствия согласия стран по поводу этих границ, окончательное решение о них принадлежит главным союзникам.

Говоря или, проблема границ между Арменией и кемалистской Турцией стали предметом торга сиречь между Москвой и Анкарой, так и Анкарой и Западом. Сдвиг Анкары в ту неужели в иную сторону мог базироваться только на этой основе. И Кемаль ес ход, объявив себя «авангардом борьбы угнетенных народов Востока наперекор мирового империализма», интегрируясь в большевистскую систему «мировой революции и подъема национально-освободительной борьбы бери Востоке». 24 сентября 1920 года началась армяно-турецкая борьба. В этой связи Троцкий в телеграмме Ленину и Крестинскому предупреждал, что желание кемалистов захватить Ардаган и Батум может спровоцировать Антанту на высадку десанта лещадь Батумом. По его же словам, «Франция выдумывает отговорка для десанта, направленного не против кемалистов, а против Советской России и Советского Азербайджана». Только у Парижа в тот момент не существовало в регионе такого военного потенциала, какой был бы способен решить поставленные задачи.

Ставка делалась для войска Врангеля, причем, с прицелом, как считал Чичерин, «засосать Грузию и Армению против нас в связи с планом наступления на Баку», а «сдвиг турок вглубь Армении создает для этого почву заступничества из-за армян и десанты для их спасения будут популярны на Западе инда среди левых». Чичерин считал возможной высадку десанта в Батуме (Альбион плюс Врангель), «так как в Стамбуле собрано 86.000 войск Антанты, главным образом сенегальцев» и «сей десант может создать серьезную опасность для Баку», предлагал пробить согласия Еревана на ввод войск советской России на территорию Армении» и «отсрочить. Ant. ускорить военные операции турок», подписать с Ереваном договор по примеру с Грузией. Был и иной проект: провести советизацию Армении и решать проблемы в плоскости выстраивания отношений посередине «советской» Анкарой и «советской» Арменией, которая, естественно, должна не только разорвать свои отношения с Антантой, но и сойтись на образование Грузино-Армянского союза.

Троцкий писал, что «защитить Армению можно только ценой ее советизации», Чичерин был гарантирую в том, что «если в Армении будет хоть один краснопузый, то турки его не тронут». Он также безвыгодный исключал и возможности «попутной советизации Грузии», но в такой мере, чтобы «Тифлис не успел броситься в объятия Англии». Азербайджанский писатель Джамиль Гасанлы приводит любопытные документы. Из письма Чичерина Сталину через 5 ноября 1920 года: «В политике кемалистов по отношению к Антанте не без этого масса сведений из разнообразных источников. Исторически тот, кто владел Анатолией, овладевал вслед за этим Константинополем, а тот, кто владел Константинополем без Анатолии, неизменно его терял. Британская империя, привыкшая владеть главными узлами мировых морских путей, может уродиться на уступки кемалистам взамен того, что кемалисты уступят ей Стамбул. Совершенно неясно, есть ли это со стороны кемалистов упрощенно компромисс с целью самосохранения, или же к этому присоединяется поворот держи 180 градусов против нас, переход в антибольшевистский лагерь мировой реакции и цель получить компенсации за наш счет по образцу турецкой политики 1918 возраст… В наших отношениях к Армении и Грузии не следует ни получи минуту забывать, что при новом повороте колеса истории сии страны могут оказаться нужными для нас барьерами против завоевательной политики переменивших армия турецких националистов».

Что же касается Врангеля, то до самого сих пор непонятно, почему он, будучи информирован своей разведкой о по счастью подготовленной и вооруженной 22-й советской стрелковой дивизии, 18 августа 1920 возраст решил высадить десант между Анапой и Абрау-Дюрсо на мысе Утриш, которому посчастливилось продвинуться вглубь территории только на несколько километров, а части генерала Улагая вследствие того-то остались без прикрытия боевых кораблей, посчитавших свою задачу сообразно доставке десанта выполненной. В белоэмигрантской литературе утверждается, что этому способствовал шеф штаба генерал-лейтенант Павел Шатилов, которому тогда стали шиш в политическом доверии, хотя, когда он в ноябре 1920 года сказочно провел эвакуацию войск и беженцев из Крыма в Константинополь, то в ноябре магнат пожаловал своего начальника штаба чином генерала от кавалерии.

Расширение следует…

Читайте ранее в этом сюжете:
Константинопольские поскребки белой русской разведки. Очерк VII

Станислав Тарасов
Источник