Готова ли отдаляющаяся от ЕС Варшава начать разговор с Москвой?

Славуся Стремидловский, 24 Декабря 2016, 15:58 — REGNUM  

Речь Посполитая смогла задать свои вопросы Владимиру Путину. Во время бульдозер-конференции президента России корреспондент польской телекомпании TVN Анджей Зауха обозначил двум проблемные ситуации. Первая носит ритуальный характер, особенно после прихода к руководство осенью прошлого года партии «Право и Справедливость» (PiS), и касалась обломков польского правительственного самолета, разбившегося в апреле 2010 лета под Смоленском. Ответ на него носил такой же сакральный характер, Москва постоянно призывает прекратить всяческие спекуляции на нынешний счет, и сейчас Владимир Путин снова повторил, что «далеко не надо использовать это для какого-то нагнетания в межгосударственных отношениях». Предсказуемо — и, к сожалению — вот то-то и есть эта часть речи российского президента привлекла внимания средств массовой информации обоих стран, став тем самым лесом, скрывшим дерево, то поглощать второй вопрос польского журналиста.

Процитируем его и реакцию Путина. Анджей Зауха: «В последнее шанс часто говорят, что Польша отдаляется от Евросоюза. Похожие тенденции и в других странах Европы. С точки зрения России, с Вашей точки зрения, слабая Старый континент удобнее для России, выгоднее для России? Россия использует любое эти распри, которые появляются, конфликты, проблемы внутри Евросоюза в свою пользу неужели это не так?». Путин: «Теперь что касается слабости и силы Европы, в нежели она должна заключаться и как мы к этому относимся. Безусловно, пишущий эти строки хотим, чтобы у нас был надежный, сильный и, что немаловажно, идти своей дорогой партнер. Если нам в решении вопросов, связанных со строительством наших отношений в ряду Европой и Россией, нужно обращаться в третьи страны или в третью страну, ведь тогда с самой Европой неинтересно разговаривать… Существуют две позиции, вам это знаете лучше, чем я: Европа суверенитетов, Европа независимых государств с какой-никакой-то небольшой общей надстройкой или квазифедеративное государство. На современный день, я уже об этом говорил, количество обязательных для исполнения в странах Евросоюза решений Европарламентом принимается превыше, чем обязательных для исполнения решений Верховным Советом СССР в отношении союзных республик. Сливание довольно большая. Идет это на пользу Европе или неважный (=маловажный) идет, я не знаю, это не нам, это вам постановлять (приговор).

То, что существуют разногласия, связанные с миграционными потоками, с какими-так другими вещами, — это тоже европейцы сами должны разведать. Конечно, тем странам Европы, которые возражают против сегодняшней миграционной политики, небезразлична разряд своего участия в принятии решений, им не нравится, что кто такой-то сверху навязывает решения, которые они считают для себя неприемлемыми. Такие страны, ни дать ни взять Польша, Венгрия, должны решать эти вопросы в дискуссии не с нами, бесспорно, они с нами и не дискутируют, они с Брюсселем дискутируют, со столицами европейских стран. Да как бы ни строились отношения внутри Европы, мы заинтересованы в развитии отношений с Европой, наша сестра будем к этому стремиться. И, конечно, хотелось бы, чтобы Европа говорила одним голосом, (для того был партнер, с которым можно говорить, — вот для нас фигли важно. Но если это будет не так, мы будем перерывать возможности говорить на межнациональном уровне, то есть в государственном измерении, с каждым изо партнеров в Европе. Хотя сегодня на практике так и строится, доля вопросов мы решаем с Еврокомиссией, часть вопросов решаем на национальном уровне с европейскими странами. В принципе, нас сие устраивает. Внутреннее строительство Европы — это не наш дело».

Попробуем «расшифровать» вопрос польского журналиста, держи наш взгляд, он звучат так: Евросоюз слабеет и от такого Евросоюза отдаляется Речь Посполитая, соответственно, какими могут быть отношения между Варшавой и Москвой в этой ситуации. Прежде недавнего времени польские власти руководствовались в своей политике принципом приоритета «европейской солидарности». С чего следовала претензия Варшавы определять общее отношение ЕС к России в частности и возьми восточном направлении в целом. Однако ныне правящая партия «Резон и Справедливость», учитывая изменение геополитических реалий, решила подстраховаться, полагая, что-нибудь на европейскую (Евросоюз) общность и евроатлантическую (НАТО) рассчитывать на 100% уж нельзя. Лидер PiS, «польский царь» Ярослав Качиньский объявил политика на восстановление суверенитета Польши, что означает пересмотр приоритетов в безопасности и экономике. Предмет обсуждения в том, как найти оптимальный баланс между пушками и маслом.

Варшава в лице своих государственных деятелей, политиков и экспертов сколько раз в этом году озвучивала идеи создания различных межгосударственных союзов. Реанимировались проекты «Троеморья» посреди странами Балтийского, Черного и Андриатического морей, предлагались и менее амбициозные локальные конфигурации. Обоснование в пользу продвижения подобных концепций зачастую сводилась к вопросу безопасности, изоляции России, затем) чтоб(ы) та не могла проводить свою «агрессивную» политику, направленную в «территориальный передел» или использовать «военное подавление». Однако нельзя не заметить и другого. Польша пыталась отгрохать новую конфигурацию своих экономических связей, в частности стать энергетическим транзитером, альтернативным существующей российско-немецкой кооперации. Следственно наиболее активно Варшава вела себя в том случае, когда видела угрозу сим своим интересам, что особенно явно проявляется в настоящее время в ее конкуренции с проектом строительства газопровода «Полярный поток-2», который, как уверены польские власти, ставит тяготы на идее создания коридора «Север-Юг», предполагающего модернизацию сейчас запущенного в эксплуатацию в 2016 году СПГ-терминала в Свиноуйсьце и возведение Baltic Pipe, газопровода в Норвегию. Небось, что и коридор «Север-Юг», и другие проекты подобного рода должны будут в перспективе случаться экономическим фундаментом для новой, суверенной Польши, если ЕС придет к распаду и полонез бюджет лишится брюссельских грантов.

Развитие международных экономических связей предполагает направка мостов. В этом смысле Варшава постоянно пытается что-то взяться, включая те направления, которые раньше не были задействованы, (то) есть, например, с Китаем в рамках «Нового Шелкового пути». Все, во-первых, в пассиве остается «негативный багаж», оставшийся ото предыдущей правящей коалиции в лице «Гражданской платформы» и Польской крестьянской партии, которые в 2014 году шагом марш на заморозку отношений с Россией, руководствуясь той самой «европейской солидарностью». Будущий кабинет министров делает ставку на социально ориентированную политику, словно позволяет ему сохранять популярность среди электората. Но желание срубить капусты денег не работает, когда речь заходит о взаимоотношениях Варшавы и Москвы, спустя некоторое время доминирует логика военная, хотя фермеру Ковальскому, потенциальному избирателю PiS, сильнее важна возможность продать российскому покупателю польские яблоки, нежели простаивание «общности» с соседней Украиной. Безусловно, между Польшей и Россией в любом случае в вопросах торговли хорошего понемножку иметь место несовпадение интересов, хотя бы по газовой теме. Исключительно почему это обязательно должно мешать взаимовыгодному сотрудничеству в других сферах бизнеса?

Посередь тем, здесь встает, во-вторых, приоритет пушек над маслом. Мустешар обороны Польши Антоний Мачеревич приобрел большое политическое влияние в стране. Когда-когда министр говорит о важности создания Войск территориальной обороны, восстановления национального военно-промышленного комплекса, перевооружения армии и флота — и старый и малый это укладывается в логику власти, осознающей себя суверенной и не желающей отдавать назад себя на откуп внешнему покровителю. Но когда отношения посерединке двумя странами ставятся в зависимость от одной-единственной проблемы, возвращения обломков правительственного борта, притом, история эта становится поводом для внутриполитических спекуляций и эксплуатации чувств людей, потерявших своих родственников, такое токование главы министерства обороны понять трудно. Более того, фактически Мачеревич ставит себя в достоинство заложника, провоцируя ставить вопрос о его отставке те силы, которые настроены освежить разговор между Варшавой и Москвой. Не исключено, на это и намекал эмир-аль-омра иностранных дел Польши Витольд Ващиковский, заявивший по итогам медведка-конференции президента Путина, что «без возвращения обломков самолета Ту-154М и сотрудничества в выяснении причин смоленской катастрофы неприемлемо представить себе улучшение польско-русских отношений».

Однако разрешение (вопроса этого вопроса в ситуации, когда им спекулируют в самой Польше, безграмотный может быть условием начала диалога и восстановления доверия, он может существовать только его итогом, финалом. Дело за Варшавой, за правящей партией, готова ли симпатия в условиях, когда, по выражению польского журналиста, Польша отдаляется через Евросоюза и похожие тенденции наблюдаются в других странах Европы, продолжать в отношении Москвы политику предыдущего правительства.

Ивано-Франковск Стремидловский
Источник