ЕС и Белоруссия: Брюссель через Минск ищет сближения с Москвой

Николай Радов

Основная цель еврочиновников, зачастивших последнее время в Минск — поиск путей для улучшения отношений с РФ

«День президентских выборов станет важной проверкой того, насколько Беларусь стремится к улучшению взаимоотношений с Советом Европы и другими международными организациями» — такое заявление 21 апреля сделал спецдокладчик Парламентской ассамблеи Европы (ПАСЕ) А. Ригони на слушаниях по ситуации в Белоруссии на заседании комитета по политическим вопросам и демократии в Страсбурге. По его словам, ситуация в республике «постепенно вроде бы улучшается», и именно поэтому сегодня крайне важно «заложить основы для диалога с Белоруссией». Даже несмотря на то, что по-прежнему не решена проблема смертной казни, существуют так называемые политзаключенные, в первую очередь экс-кандидат в президенты Н. Статкевич, а также все еще недостаточно убедительно выглядят «воля и желание» белорусских властей следовать европейским фундаментальным ценностям. Такое положение вещей в отношениях между ПАСЕ и Белоруссией, которое можно характеризовать небезызвестным лозунгом «Ни войны, ни мира!», многие связывают с грядущими в нынешнем году в республике президентскими выборами. Однако на самом деле все не так однозначно, как может показаться на первый взгляд, так как объяснить резко возросшую активность европейцев в Белоруссии одним избирательным процессом нельзя, и подтверждение этому уже можно видеть невооруженным глазом, особенно на фоне последних действия еврочиновников.

Как известно, сама по себе Парламентская ассамблея Совета Европы — организация довольно своеобразная, и существует уже не один десяток лет. Представляя собой старейший в Европе международный парламентский институт, который действует с 1949 года (до 1974 года как Консультативная ассамблея), ПАСЕ наделена лишь консультативными функциями, несмотря на то, что она является одной из двух главных уставных органов Совета Европы. Считается, что здесь представлены интересы основных политических партий, существующих в государствах-членах организации, а сама Ассамблея должна рассматривать вопросы, которые касаются проблем современного общества и различных аспектов международной политики. Например, ПАСЕ проводит расследования и выявляет нарушения прав человека, выступает наблюдателем на выборах и ведет переговоры в случае конфликтных ситуаций, определяет условия вступления государств в Совет Европы, обсуждает проекты национальных законов стран-участниц и тому подобное. Сегодня в нее с правом решающего голоса входят делегации 47 стран, а статус «партнера по демократии» имеют Марокко и Палестина. Дополнительно с 1989 года существует и статус «специально приглашенных» государств, члены делегаций которых имеют право выступать на заседаниях Ассамблеи (Израиль, Канада, Мексика). Именно таким статусом еще в сентябре 1992 г. Совет Европы и наделил Белоруссию, что формально позволило делегации Верховного Совета республики 4 раза в год принимать участие в заседаниях ПАСЕ, а правительству — в работе ряда комитетов СЕ в качестве наблюдателей. К слову, в марте 1993 г. белорусское руководство и вовсе подало заявку на вступление в Совет Европы в качестве полноправного члена.

Однако история плодотворных взаимоотношений ПАСЕ и Белоруссии прервалась так же быстро, как и началась. В 1997 году статус белорусского парламента, как специально приглашенного в ПАСЕ, был «заморожен», что обосновывалось проведением «недемократичного» Референдума 1996 года, давлением на оппозицию и прочими действиями властей, «нарушающими права человека». С этого момента, сколько бы белорусы не пытались решить вопрос о возобновлении своего участия в ПАСЕ, все их действия неизменно натыкались на жесткую реакцию еврочиновников.

Необходимо отметить, что буквально каждые выборы и референдумы, которые проходили в Белоруссии за период нахождения у власти А. Лукашенко, вызывали у представителей ПАСЕ, как и у иных западных организаций, приблизительно одинаковую реакцию. Практически всегда оценка их характеризовалась одной и той же формулировкой: «Выборы в Белоруссии прошли с нарушением международных стандартов и нет никакого сомнения, что их результаты были сфальсифицированы». Исходя из непризнания проводимых в республике политических изменений, количество требований Совета Европы и его органов к официальному Минску, которые чуть ли не ежегодно делал запросы о возвращении своего статуса, с каждым годом только увеличивалось. Например, в 2006 году, даже несмотря на активную поддержку российской делегации, Белоруссии вновь отказали в возвращении статуса специально приглашенной страны в Совет Европы, поскольку ее руководство не выполнило поставленные перед ним четыре условия — расширение полномочий парламента, введение института уполномоченного по правам человека, пересмотр Избирательного кодекса и Закона о печати. Более того, именно тогда ПАСЕ призвала ввести против республики режим международной изоляции, запретить предоставлять визы высокопоставленным белорусским государственным чиновникам и облегчить выдачу виз простым гражданам, а также заморозить все банковские счета и другие финансовые активы А. Лукашенко и членов его окружения. Подобное отношение к белорусам долгие годы в Брюсселе виделось в качестве основного инструмента в переговорном процессе с Минском и не несло в себе никакого конструктивного начала.

Не изменило коренным образом ситуацию и появление в 2008-2009 годах нового европейского проекта «Восточное партнерство», которое, к слову, разрабатывалось с учетом ухудшения отношений между Белоруссией и Россией в надежде переманить белорусов на свою сторону. Правда, на этом фоне в июне 2009 года ПАСЕ все же приняла резолюцию о возвращении республике статуса спецприглашенного при условии отмены смертной казни или введения моратория на нее. В Минске даже был открыт Информационный пункт Совета Европы на базе Белорусского государственного университета, деятельность которого была призвана «содействовать развитию взаимодействия между Белоруссией и СЕ, а также повышать информированность государственных органов, общественных организаций, СМИ, ВУЗов и граждан Белоруссии об основополагающих ценностях, правовых инструментах, достижениях, политике и деятельности СЕ». Однако хотелось бы заметить, что на тот момент никаких кардинальных изменений в области прав человека, свободы слова и средств массовой информации, расширения полномочий парламента и прочих требований, ранее выдвинутых СЕ, в республике не произошло. Единственное, что действительно поменялось — это отношения между Белоруссией и Россией, которые на тот момент были крайне натянутыми. Именно последнее обстоятельство и определило тогдашнюю позицию ПАСЕ, которая формально закрыла глаза на реальную обстановку в стране. Поэтому после преодоления «недопонимания» между Минском и Москвой накануне президентских выборов, Ассамблея, как и весь ЕС, прервали свой диалог с А. Лукашенко, обвинив его в антидемократичности и авторитаризме после разгона оппозиции в центре столицы 19 декабря 2010 года. Найдя зацепку, ПАСЕ дополнительно обвинила Минск в отказе от введения моратория на смертную казнь и отозвала свою рекомендацию 2009 года, дополнительно приостановив контакты высокого уровня с руководством республики. На самом же деле, еврочиновников никогда серьезно не волновала реальная ситуация с правами человека в Белоруссии, а вся политика в отношении республики основывалась лишь на одном вопросе «Куда смотрит Лукашенко?»: на Запад — тогда его политика перестает быть авторитарной и антидемократичной, или на Восток — тогда он снова становится «последним диктатором Европы». И ситуация 2010-го и нынешнего годов только подтверждают данный тезис.

Сегодня еврочиновники вновь заговорили о том, что обстановка в республике созрела для того, чтобы можно было вести диалог о возможном возвращении утраченного ей в 1997 году статуса. При этом главный упор делается на то, что помимо существования в стране смертной казни и одного-двух «политзаключенных», особенной разницы в отношении прав и свобод человека между Белоруссией и, например, странами Закавказья, нет. И это при том, что, на самом деле, в стране за последнее десятилетие в лучшую сторону ничего не изменилось, а в ряде случаев белорусские законы и вовсе были ужесточены до предела. Однако это не мешает представителям ПАСЕ не только встречаться с местными оппозиционерами и выслушивать их стоны об антидемократичном режиме в стране, но и расширять свои связи с представителями властей, к которым в былые годы отношение было сугубо отрицательным. Более того, все чаще стали слышны слова о том, что «статус спецприглашенного имеет свои позитивные моменты для отношений Белоруссии и Совета Европы». По словам руководителя Директората по политическим вопросам Совета Европы А. Гесселя, диалог с белорусскими властями уже вышел на новый уровень и, в частности, в вопросе об отмене смертной казни, который является краеугольным камнем в двухсторонних отношениях. Это подтверждает и белорусская сторона. Например, председатель Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Беларуси по международным делам Н. Самосейко после заседания комитета по политическим вопросам и демократии ПАСЕ, где он и представители оппозиции встречались с членами Ассамблеи, заявил, что республика намерена добиваться возврата статуса спецприглашенного. И, по всей видимости, у белорусов действительно появился шанс это сделать, поскольку в ПАСЕ уже перестали добиваться изменения политического курса страны и готовы пойти на серьезные уступки. Поэтому и возникает закономерный вопрос — почему европейцы вдруг заговорили с Минском в совершенно ином, нежели несколько лет назад, тоне?

По мнению ряда аналитиков, как уже указывалось выше, главной причиной перемен является проведение очередных президентских выборов в стране, накануне которых традиционно начинаются определенные трения в белорусско-российских отношениях, а значит, Брюссель снова ищет возможность подпортить нервы Кремлю и попытаться предложить Минску пряник взамен стандартного кнута. Однако, по всей видимости, данная причина является не единственной и не самой главной, так как на самом деле ни для кого не секрет, что само по себе участие республики в ПАСЕ никакой особой выгоды ей не несет.

В сложившейся ситуации необходимо учитывать весь комплекс проблем, который, так или иначе, сложился вокруг сотрудничества структур Евросоюза с рядом стран постсоветского пространства. Украина, Грузия, Молдавия — все эти республики постоянно находятся под контролем ЕС и США. Однако Белоруссии в данном ряду все еще нет места из-за ее тесной привязанности к России, а потому ее нельзя использовать так же, как реальных сателлитов Брюсселя и Вашингтона. Исходя из этого, роль у Минска сегодня несколько иная, и заслуга белорусского президента в том, что его страна стала определенной переговорной площадкой для урегулирования украинского кризиса, на сегодняшний день минимальна. Не он, а более серьезные игроки решают, какими должны быть отношения между Европой и Белоруссией. Хотя нельзя отрицать того, что нынешняя позиция А. Лукашенко, который с каждым днем все больше стремится продемонстрировать, как это уже бывало не раз, свою формальную независимость от Москвы, подталкивает европолитиков на пересмотр своих взглядов. Правда, вряд ли в Брюсселе не понимают, что в нынешних условиях жестокого экономического кризиса, в котором оказалась Белоруссия, псевдосамостоятельность белорусского лидера в любой момент может быть пресечена со стороны Кремля. Поэтому поступки и поведение А. Лукашенко рассматриваются в Брюсселе лишь как повод для того, чтобы найти пути решения собственных вопросов, среди которых на первом плане стоит нормализация отношений с Россией. И ПАСЕ, в которой РФ всегда играла не последнюю роль, в том числе и в области финансовых отчислений, заинтересована в этом, как никто другой.

Как известно, еще апреле прошлого года Ассамблея приняла резолюцию с осуждением вхождения Крыма в состав России как «явного нарушения» международного права и критикой российских предложений по федерализации Украины. Тогда же действия России были названы «агрессией» против ее южного соседа, а результаты крымского референдума объявлены «не имеющими юридической силы» и не признаваемыми Советом Европы. Делегация Российской Федерации была лишена права голоса в Ассамблее и исключена из всех руководящих органов до конца года. 28 января данное решение было продлено до апреля, в ответ на что российская делегация покинула ПАСЕ до конца 2015 года. С этого времени конфликт между двумя сторонами так и не был разрешен, а в Москве и вовсе отказались в нынешнем году принимать миссии данной организации. Интересно то, что похожие ситуации в ПАСЕ возникали и ранее, однако никогда не заходили так далеко. И, по всей видимости, в Ассамблее уже начали понимать, что слегка перегнули палку, но напрямую признаться в том, что по многим вопросам Россия была права, все еще не могут. Косвенные свидетельства этому уже есть. Например, на одних из последних дебатов по ситуации на Украине, многие из депутатов признали, что действия новых киевских властей уводят государство в сторону от принципов, которые были провозглашены на майдане. По мнению сенатора И. Морозова, происходит это из-за того, что теперь на заседаниях в ПАСЕ нет России, которая раньше аккумулировала весь критический потенциал и предлагала альтернативные пути решения проблем.

В сложившейся ситуации еврочиновникам, которые уже стоят на пороге взаимных обвинений и внутреннего раздора, просто необходимо найти возможность возобновить диалог с Москвой, пускай даже и не напрямую. И в этом плане Минск действительно может рассматриваться в качестве неплохой площадки не только для переговоров по Украине, но и для нормализации отношений с Россией. Однако без улучшения отношений с самим Минском сделать это будет крайне сложно, что и подталкивает ПАСЕ и иные структуры ЕС к поиску компромисса с белорусскими властями. И именно в этом, а не в стремлении перетянуть на свою сторону А. Лукашенко, скрыт главный смысл участившихся визитов членов европейских организаций в Минск. Да и иллюзий относительно обозримого будущего ни в ЕС, ни в Белоруссии уже давно никто не питает. Поэтому официальному Минску остается лишь ждать, когда от Запада последуют более конкретные предложения, будь то в рамках ПАСЕ, МФВ, ЕБРР или иной международной организации, чтобы в очередной раз использовать их в собственных интересах.