Блуждание Одиссея в Улиссе

Митя Тёткин, 24 Ноября 2016, 10:19 — REGNUM  

В театре был лихой охранник и добрый, злой просил неукоснительно всё выкладывать, когда пищит, а гуманный — чуть виновато на меня смотрел, извинялся после начальника. И был готов пропустить. А вплоть до этого администратор в галстуке. А в туалетах исключительно. Подписи на стене «Рахманинова Зина». Номограмма всеблагой уборки. А в буфете недовольные кучей продавщицы икры и кофе. Вот и все на свете. Это повседневность. Часто невыносимая. Чисто давка толпы в час пик. В театре шумно.

Романчик «Улисс» в том числе и о повседневности. Однако и обо всём. О богах и верах. Любви и ненависти. Жизни и смерти. О нежели угодно… И всё-таки об одном дне, об одной любви. Оборона это снимали. Можно посмотреть черным-черно-белое кино «Улисс», дозволяется фильм «Нора» насчет Джойса и его возлюбленную. Собственно, денечек их встречи стал днём образ действий романа. Можно почитать лекции Набокова. Иначе книгу Сергея Хоружего (переводчика романа). Нате сцене посмотреть Джойса почти не поддается (описанию. Негде. Но вот разве точно здесь… Уже это заслуживает почтения. Люди и правда почтенная. Одна девушка пеняжник обувь на сменную. Трогательные старые обычаи. На спектакле можно получить некоторое выражение о романе. ЕГЭ не сдашь, только и хуже не станет. Сам Романчик обвинялся когда-то в порнографии (песни относительно онанистов прилагаются и исполняются в спектакле), богохульстве (оно а богоискательство), в чём только не обвинялся… Водан из самых влиятельных романов прошлого века. Крайне шёл к печати. Судьба спектакля завидней. Регалии. Признание. Авторские платить автору на ночь глядя. Очки Джойса дружат с чеховским пенсне. Костюмы сделаны в мхатовских традициях. И в свет, сценография — достойны высших похвал. Разговоров в кафе-клуб сколько угодно: «Скажите! Джойс — сие уже постмодернизм или ещё модернизм?» Изобретательность отмеривается чайными ложками. Можно мериться зачётками филфаков…

2 / 3

Пример: Vtbrussia.ru

Евгений Каменькович

Постановщик делает Джойса простым, забавным и понятным. Доступным во (избежание широких масс. Конечно, тут убирать и перемигивания для посвящённых. Чего нужно сцена с издёвкой над критиками с их кондовыми жестами (пропорционально говоря, я заметил, что сижу собственно в позе критика, подперев пальцем щёку, созерцая эту сцену, что-что со мной обычно не случается). Ах, театральный дым, марево духов публики… Почему только в этом ни пригрезится. Принимать здесь и чуть видный акцент сверху теме еврейства, и внятные человеческие характеры. Жрать даже пресловутый финальный 40-страничный речуга (конечно, для удобства потребления возлюбленный перебивается недолгими развлекательными интермедиями). Публике нравится. Ми нравится. Хотя мужчина в хорошем вязаном джемпере обронил супруге: «Уныло, бессмыслица», — да покорно за ней поплёлся в основной ряд. Понятно, что это театральное случившееся должно быть в доме каждого театрала и без усилий состоятельного скучающего человека… Еще бы всё понятно, когда про бога, в таком случае надо падать на колени в божий мир прожектора. В конце концов, роман «Минералит» на сцене был бы жестом авангарда, а Джойс — давненько классика.

Для меня это лицедейство о попытках смириться с пошлостью и обыденностью жизни, чрез которую просвечивают мифы, бессмертные образы и вечные великие надежды и ожидания. Представление очень смешной. Хотя смеялось, за вычетом меня, только пара человек в зале. А шаберка даже интересовалось у спутника: «Сие что, смешно?» Каждодневное вояжировка через себя довольно грустно. Да что уж делать. Нужно (языко-то двигаться через туалеты, буфеты, бордели, церкви, библиотеки к чему-так важному, к своим Итакам. Что нам остаётся? Посредь множество изобретенных Джойсом слов уписывать одно знаменательное «хаосмос», бастард хаоса и космоса. Карнавальное гадание держи кофейной гуще. Вселенная в капле воды, плевке (в лучшем случае). Чаще в (итоге самоучители по Джойсу строятся согласно принципу толкований. Например, составляются таблицы мотивов, ассоциаций, планов. Слышно, что Джойс вёл постоянную перекличку с «Одиссеей» (а совокупно со всей мировой культурой, которую сумел одолеть в Тринити-колледже). В этом смысле туризм по спектаклю может стать началом конца в (видах слишком любознательных зрителей. Среди джойсоведов пожирать даже термин «Воронка Улисса», нежели дальше, тем больше засасывает в себя нынешний бездонный текст. И вот вы обнаруживаете, который пришли в театр как зритель. А получай самом деле вы участник своего собственного путешествия. Одинаково с актёрами, режиссёром, переводчиком, греческим пантеоном, авраамическими религиями, шлюхами, святыми, инквизиторами, рабочими сцены, президентами и человеком в макинтоше…

3 / 3

Улисс, получающий наставления Тиресия. Краснофигурная опись на кратере. IV век до н. э

Поштучно стоит упомянуть про существование актёров. Они существуют с уверенностью и инда некоторой наглостью первооткрывателей. Им весело. Им хорошо. Почти всегда. И каста материя игры. Удовольствия. От столкновения с товарищ другом и текстом как-то растворяется в воздухе. И пир (жизненный) кажется более терпимой. Удивительно мягкое и открытое просвет. Никто ничего не навязывает особливо. Хочешь — смотри это ровно варьете или кабаре (а песни и святая правда замечательно органичны), хочешь — точно умный и проникновенный спектакль о мужчине и женщине, альфе и омеге, тени и плетне, Англии и Ирландии… А контия комментаторов — да сколько приятно. Счастье незнания, счастье святого причастия к великому тексту, синяя п юмора и трагедии. И всего-то цифра часов вашей жизни. Стоит ли ломать голову? Идите. Сквозь себя к себе и другим. Чрез рамку металлоискателя на входе в нетленность.

Дмитрий Тёткин
Источник